Отвергнутый жених - Страница 69

–Я должен был догадаться, что они пошлют тебя. – Граф закашлялся, ни на секунду не отрывая глаз от Гриффа. – Кто еще должен отвести меня в ад, если не ты, Леонард?

Тут Гриффа осенило. Мать всегда говорила, что он копия отца, но до этого момента он считал это преувеличением.

Он стал медленно подходить к кругу света свечи у кровати, чтобы больной лучше разглядел его, но остановился. – Что ты такого совершил? Почему я должен отвести тебя в ад? – спросил он.

Глаза графа вспыхнули.

– Не мучай меня, призрак. Ты знаешь, что я совершил. Но я пытаюсь это исправить. Дай мне еще несколько недель, и я смиренно приму свою судьбу.

– Исправить? – Кровь Гриффа закипела в венах. – Каким образом?

– Твой сын женится на моей Розалинде.

Видимо, граф думает, что Розалинда выходит за Дэниела и что Дэниел – это мистер Найтон.

– Когда они поженятся, – продолжал граф задыхаясь, – я отдам ему брачное свидетельство, доказательство его законнорожденности.

– Почему не отдать его ему сейчас? Зачем ждать свадьбы? – Грифф все равно собирался жениться на Розалинде, но хотел услышать, как старик объяснит все это, попытается оправдать свои презренные действия перед высшей силой.

– Я не могу сказать, что твой сын думает о том, что случилось. Он кажется приятным, но я знаю, у него есть все основания ненавидеть меня. Если я отдам ему свидетельство, он может погубить нас.

Грифф сжал кулаки.

– Но ты согласен, что у него есть все основания ненавидеть тебя, желать тебе смерти?

– Меня – да, но не мою семью.

– Значит, ты отказался бы отдать ему то, что принадлежит ему по праву, если он не женится на твоей дочери.

– Нет! – Задыхаясь, граф прижал руку к впалой груди. – Я все равно отдал бы ему бумаги. Не хочу уйти в мир иной, имея на совести такой грех.

Неужели он это серьезно? Только вряд ли стал бы умирающий лгать призраку. Грифф стиснул зубы. Впрочем, тот, кто хочет обмануть смерть, может сказать все, что угодно.

В голосе графа прозвучала мольба.

– Неужели ты не понимаешь, Леонард? Я люблю своих дочерей так же сильно, как ты любишь своего сына. Сначала я должен был попробовать другое, убедиться, что мои девочки будут обеспечены после моей смерти.

Граф не лукавил. Грифф пришел в замешательство. Поступки графа, казавшиеся предосудительными, стали теперь вполне Понятны.

– Думаю, тебе понравится Розалинда в качестве жены для твоего сына, – продолжал граф. – У нее дьявольский темперамент, она не так красива, как моя младшая, но...

– Розалинда просто ангел! – вырвалось у Гриффа. – Ты не заслужил такой дочери.

Старик заморгал.

– Так ты знаешь ее? Призраки знают всех. Ты должен ее одобрить – она так похожа на Джорджину, когда та была в ее возрасте.

– Джорджина? – прошептал Грифф, вспомнив, что Дэниел говорил о том, что граф знает его мать.

– Я больше не питаю ненависти к тебе. За то, что ты завоевал Джорджину. Соланж помогла мне забыть ее, подарила мне трех дочерей.

Помогла забыть Джорджину. Что негодяй имел в виду? Лицо старика затуманилось.

– Но когда ты украл ее у меня, я едва не лишился рассудка. Иначе не стал бы действовать столь опрометчиво. Ты, разумеется, понимаешь, что я чувствовал в тот день, когда пришел посмотреть на твоего ребенка, того, кто разрушил мое будущее. Ты должен был в скором времени получить титул и Суон-Парк. Твой наследник тоже получил бы его. И рядом с тобой была женщина, которую я любил.

Граф любил его мать, но Грифф ничего об этом не знал. Мать ни словом не обмолвилась об этом. Не исключено, что она сама не знала.

– А я? У меня не было ничего. – Грифф вздрогнул. Он знал, каково это – лишиться всего.

Но Грифф тут же отругал себя за минутное сочувствие. Господи, ведь он лишился всего из-за этого проклятого графа!

– Напрасно ты пригласил меня к себе, – сказал граф. Грифф напомнил себе, что старик принимает Гриффа за его отца. – Велико было искушение украсть твое брачное свидетельство, когда ты пошел за ребенком.

– А ты, должно быть, знал, что регистрационная книга в Гретна-Грин сгорела, – подсказал ему Грифф, удивляясь, что все его подозрения подтверждаются.

Суонли кивнул:

– Старый граф сам сказал мне об этом. И я знал, что никто никогда не найдет свидетелей свадьбы.

Негодяй прав, подумал Грифф, только не в Гретна-Грин, где единственными свидетелями чаще всего оказывались незнакомцы.

– То, что я сделал, мерзко, я знаю, – едва слышно произнес граф. – Сколько раз за последние тридцать лет я говорил себе это! И все это время я думал, что ты жив, будь ты проклят! Ты не должен был умереть таким молодым. Когда старый граф умрет, думал я, Леонард станет графом, но после смерти Леонарда графом станет мой сын. Это будет справедливо. Я говорил себе, он украл у меня Джорджину, поэтому каши семьи должны поделить титул. К тому времени, как Леонард умрет, его сын уже будет хорошо устроен в жизни. Зачем ему тогда титул?

– Но он не был хорошо устроен! – прошипел Грифф.– Он остался без денег, с кучей долгов и должен был поддерживать мать!

– Знаю! – Граф несколько секунд ловил ртом воздух, потом продолжил: – Я пытался послать Джорджине денег, но она не приняла их!

– Лжец!

– Это правда! И ты это знаешь. Я ничего больше не мог послать. Что еще я мог сделать, Леонард? К тому времени у меня уже была жена и дочери. Признаться, что я украл титул, означало опозорить мою семью. А ведь у тебя был сын, Боже мой! Он сам мог сделать себе состояние. И сделал! Ты можешь гордиться им. А у меня были только дочери, и я не был уверенным в их будущем.

– Тебе не нужен был сын, черт тебя возьми! Ты был здоров. Ты сам мог сделать себе состояние. Но был слишком труслив. И предпочел обездолить двенадцатилетнего мальчишку. – Каждое его слово было наполнено болью и горечью. – Ты стоял в стороне и смотрел, когда мальчишки незаслуженно называли его бастардом. Он был вынужден связаться с контрабандистами и ворами, чтобы покрыть долги. Ты сидел в своем комфортабельном поместье, когда он терпел презрение людей, зная, какое зло причинил ему.